‘Мы все нуждаемся в чуде исцеления’

Адвентистский капеллан в армии Чешской Республики рассказывает о своей работе как о служении.

После долгого времени появилась возможность для Церкви адвентистов седьмого дня вновь направить пастора на служение капеллана в армии Чешской Республики. С октября 2020 года Томаш Харастей служит в 15-м саперном полку в Бечине в качестве военного капеллана. Харастей женат и является отцом двух сыновей. Недавно он дал интервью о своем служении и его связи с миссией церкви.

Том, сначала я хотел бы спросить, как Бог призвал вас к проповеднической работе?

На этот вопрос очень трудно ответить коротко, и в то же время он очень личный. И я не хочу, чтобы ответ был каким-то клише. Вопрос о Божьем призвании — я верю, что Бог призвал меня быть проповедником, но, оглядываясь назад, я не могу точно ответить, как это произошло. Здесь сыграло роль и мое решение.

Вы работали пастором в нескольких местах. Не могли бы вы назвать места, где вы служили, и рассказать, какая часть проповеднического служения вам ближе всего?

Я начал свое проповедническое служение в общине в Сухдоле-над-Одру, затем дольше всего прослужил в Оломоуце, Простейове и совсем недолго в Брно. Я верю, что получил от Бога духовные дары, а также большое доверие от Бога. Однако, будучи молодым, тщеславным проповедником, я часто использовал эти дары не для возвеличивания Бога и Евангелия о Нем. Оглядываясь назад, я думаю, что самой важной сферой моего служения должна была быть молитва и время, проведенное в смирении перед Богом. Но я с большой любовью вспоминаю все эти места, потому что везде я встречал действительно совершенно особенных людей, у которых я мог учиться и извлекать уроки. У меня прекрасные воспоминания.

За последние 15 лет значительно увеличилось число капелланов, работающих в тюрьмах и больницах. Вы решили работать в армии. Что побудило вас заняться этим служением?

Конечно, я благодарю адвентистскую церковь за то, что она позволила мне принять это служение после многих обсуждений. Я могу сказать, что пошел на это, потому что это был вызов, ведь в то время у нашей церкви не было капеллана в армии. Или же я могу сказать, что мне нужны были большие перемены в жизни, и это тоже будет правдой. Есть несколько причин. Возможно, самый важный переломный момент произошел, когда моя жена решительно поддержала меня после искренней молитвы об этом. Она сказала мне, что Бог ответил на ее вопрос о Своей воле конкретным ответом — «да» — быть военным капелланом. После этого я уже не колебался. Это было таким подтверждением того, что это было правильное решение и что Бог благословит меня в этом служении.

Известно, что подготовка к службе в армии является сложной не только для призывников, но и для капелланов. Не могли бы вы рассказать, какие условия вам пришлось выполнить и что от вас ожидалось перед началом работы?

Как капелланы, мы должны пройти точно такую же подготовку, как и любой другой солдат, который приходит в армию. Так что это была довольно сложная подготовка, а затем различные служебные курсы, например, офицерский курс. Я думаю, что все курсы и обучение, которые мы проходили, были интересными и полезными. В то же время мы должны проходить тесты на физическую подготовку и тому подобное. Помимо всего прочего, нам также приходится проходить довольно подробное психологическое обследование.

Как выглядит ваш типичный рабочий день?

Капеллан, в силу своей должности, является частью командирского личного состава. Поэтому он участвует в различных совещаниях, встречах личного состава и т.п. Командиры часто говорят, что старший прапорщик, капеллан и психолог — их правая рука, особенно когда речь идет о их подходе к людям. Таких людей очень много. Конкретно в нашем полку, в котором три батальона, чуть больше тысячи человек, или солдат, если хотите.

Каждый день проходит по-разному. Содержание дня обычно включает в себя участие в некоторых встречах. Собрания действительно очень эффективны, и ожидается, что люди будут готовы и представят свой вклад.

Я провожу конкретные беседы с людьми, с которыми меня попросили поговорить. Я часто провожу семинар по этике для определенных групп, а также участвую в качестве капеллана в некоторых тренингах.

Часто командир посылает нас поехать туда, где расквартированы солдаты, и привезти оттуда идеи и свои соображения. Примерно раз в две недели я провожу богослужение в местной церкви. Иногда я произношу речи на определенных мероприятиях, выступаю в качестве ведущего или оратора на похоронах и свадьбах.

В чем разница между капелланством и пасторской работой?

Одно из фундаментальных различий заключается в том, что люди, к которым я обращаюсь как капеллан, — это в основном те, кто считает себя так называемыми неверующими. Я думаю, что светская среда более «прощающая» и принимающая человеческие ошибки. Она в целом более терпима. В отличие от капеллана, пастор, конечно, находится под большим давлением, которое требует от него быть образцом совершенства, быть безупречным и так далее.

Но я думаю, что связь между церковью и светской средой заключается в том, что и там, и там есть «больные» люди. Все мы, в некотором смысле, больны. С моей точки зрения, важно не играть в докторов и экспертов, а передавать другим, что единственный настоящий врач — это Бог, и что все мы нуждаемся в чуде исцеления — общество вокруг нас, церковь, а также мы сами.

Пасторам приходится нелегко. На них оказывается огромное давление со стороны сил, которые исходят не от Бога. Но я хотел бы, чтобы мы воспринимали проповедника и капеллана как равных служителей Бога со всем, что присуще человечеству на этой земле. Единственный, кто меняет человеческие жизни, должен быть Бог и Его любовь».

Оригинальная версия этой статьи была опубликована Чешско-Словацкой унионной конференцией

Петр Чик, Чешско-Словацкая унионная конференция и Adventist Review

По материалам Adventist Review