Наша нравственная свобода — не иллюзия
Меня всегда озадачивали те, кто отрицает искупительную смерть Христа, рассматривая ее как драматическое выражение Божьей любви, а не как законную расплату за грех. Для них искупление по принципу заместительной казни выглядит так: нарушил Божий закон (грех) — встретишь Божий гнев (смерть). И точка. Однако, чтобы пощадить нас, Бог излил Свой гнев против нарушения Своего закона (греха) не на нарушителей Его закона (грешников), а на безгрешного Иисуса — только так Бог мог «быть справедливым и оправдывающим того, кто имеет веру в Иисуса» (Рим. 3:26). Короче говоря, вместо того чтобы убить нас за нарушение Его закона, Отец убил Иисуса.
Грубо говоря — но да, это и есть искупление замещением.
Чтобы понять его, нам нужно разобраться в отношениях между законом, свободой и любовью.
Закон, свобода, любовь
Во-первых, есть закон.
«Возмездие за грех, — говорится в Библии, — смерть» (Рим. 6:23). А «грех, — также говорится в Библии, — есть нарушение закона» (1 Иоанна 3:4). Итак, согласно Библии, расплата за нарушение Божьего закона — смерть. Это помогает объяснить слова Эллен Уайт: «Нарушенный Божий закон требовал жизни грешника».
Почему такое суровое наказание (божественная гильотина?) за нарушение Божьего нравственного закона?
Ответ кроется в следующем понятии: свобода. Почему, в конце концов, у Бога есть нравственный закон? Потому что Бог создал нравственные существа. Компьютер не нуждается в моральном законе, а человек нуждается. В чем же разница? Как моральные существа, люди должны быть способны делать моральный выбор, чего не могут сделать ноутбуки или мейнфреймы. Компьютер, который отфильтровывает порно, не делает морального выбора; человек, который делает то же самое, отфильтровывая порно, делает моральный выбор, потому что у него есть свобода сделать другой выбор. (См. Второзаконие 30:19).
Только потому, что Бог дал нам эту нравственную свободу, Он дал нам Свой нравственный закон. Реальность закона раскрывает реальность нашей свободы; без этой свободы закон был бы бессмысленным, бесполезным, как лекция о порнографии для MacBook. Мы, свободные существа, нуждаемся в лекции именно потому, что мы, а не ноутбук, являемся нравственно свободными созданиями, которым необходимо знать границы этой свободы.
Зачем нам дана эта свобода? Ответ в одном слове: любовь. Наш Создатель может заставить все разумные существа в Своей вселенной поклоняться Ему; Он может заставить их бояться Его, даже подчиняться Ему. Но Он не может заставить ни одного из них любить Его. Любовь, чтобы быть любовью, должна быть свободно отдана, иначе это не любовь. Заставить любить Бога было бы все равно, что заставить число «5» быть меньше числа «3». Как интересно, что две важнейшие заповеди — любить Бога и любить ближнего (см. Лк. 10:27) — это две заповеди, которые не могут быть насильно исполнены даже Самим Богом.
Любовь, свобода, закон
Итак, если проследить эту логику в обратном порядке, то для того, чтобы мы могли любить, что является моральным качеством, нам нужна моральная свобода. А нравственная свобода требует нравственного закона, определяющего эту свободу.
Но, тем не менее, «жизнь грешника» за нарушение этого закона, за то, что он переступил границы этой свободы? (см. Иезекииль 18:20). Не слишком ли это сурово? Давайте посмотрим на результаты того, что мы переступаем границы этой свободы уже около шести тысяч лет. Насколько хорошо это работает для нас? Войны, геноцид, преступления, болезни, самоубийства, безумие, сексуальная торговля (детьми!), Освенцим, Хиросима, Руанда, 11 сентября и т. д. — все это возникло из-за одного: нарушения Божьего закона или, скорее, свободы человека нарушать этот закон.
Наша свобода, наша нравственная свобода — это не иллюзия, не шутка. Для того чтобы мы могли любить, Бог создал нас действительно морально автономными существами, что (как показали тысячелетия ужасов) было потенциально и чрезвычайно опасно. Но эта свобода — то, что абсолютно необходимо любви, и именно поэтому Божий закон, определяющий эту свободу и ее границы, так священен, так важен и почему его нарушение так серьезно.
Давайте рассмотрим приведенную выше цитату Эллен Уайт в контексте: «Нарушенный закон требовал жизни грешника. Во всей Вселенной был только один, Кто ради человека мог бы удовлетворить требования закона. Так как Божественный закон свят в той же мере, что и Сам Бог, только равный Богу способен искупить совершенное беззаконие. Никто, кроме Христа, не мог искупить падшего человека из-под проклятия закона и снова привести его в согласие с небом. Христос должен был принять на Себя вину и позор за грех, столь оскорбительный для Святого Бога, что он должен был привести к разлуке Отца и Сына. Для спасения падшего рода Христос должен был опуститься в бездну страданий и горя»[ii].
Божественный закон
Божественный закон так же священен, как и сам Бог? Как такое может быть? Потому что Божественный закон проистекает непосредственно из Самого Бога, из того, кем Он является как Бог. Как Творец, Он определяет доброту и святость, и Он проявляет эти качества в Своих творениях через Свой Божественный закон — выражение Его собственного характера, Его Божественной сущности, и поэтому нарушить этот закон — значит нарушить саму Божью святость. Когда молодого Иосифа искушали прелюбодеянием, он воскликнул: «Как же я могу сделать это великое зло и согрешить против Бога?» (Быт. 39:9).
Может быть, Богу в Эдеме следовало позволить Адаму и Еве умереть прямо тогда и там, в тот самый день, как Он сказал (Бытие 2:17)? Мы были бы избавлены от того, к чему привели 6 000 лет греха.
Однако вот тут-то и приходит на помощь Евангелие. Поскольку Закон так же свят, как и Сам Бог, «только равный Богу мог искупить его нарушение», и это Иисус. «Искупление за нарушение» представляет собой нечто юридическое, закон, божественный закон, который требует свободы — метафизического основания, необходимого для того, чтобы любовь вообще существовала.
Нарушение божественного закона было настолько серьезным, что «никто, кроме Христа, не мог искупить падшего человека от проклятия закона и снова привести его в гармонию с Небесами». Христос взял бы на Себя вину и позор греха — греха, настолько оскорбительного для святого Бога, что он должен был разлучить Отца и Его Сына. Христос дошел бы до самых глубин страданий, чтобы спасти погубленную расу». Или, грубо говоря, Отец убил Иисуса, чтобы Ему не пришлось убивать нас. (См. Псалом 22:1; Марка 15:34).
Именно так.
Мы гневаемся, обижаемся, и вполне справедливо, когда богатые или влиятельные люди не несут наказания за нарушение того же закона, который карает всех остальных. Справедливый Бог, однако, не собирается так поступать, особенно со Своим Божественным законом. Вот почему, по плану, разработанному «прежде начала времен» (1 Тим. 1:9; Тит. 1:2), Иисус, «равный Богу», полностью понес наказание и принес полное удовлетворение за нарушение Божественного закона — закона, на котором зиждется свобода, присущая любви, основа нравственного правления Бога. Если это решение, Иисус на кресте, кажется нам суровым, то так оно и есть. Шесть тысяч лет греха — это тоже довольно сурово. Те, кто отрицает заместительное искупление ради модели, подчеркивающей только любовный аспект смерти Христа, в которой мы любим Бога благодаря кресту, фатально недооценивают роль закона, божественного закона, в моральной архитектуре вселенной, которая дает им свободу выражать ту самую любовь, которая так важна для их безнаказанного богословия в самом начале.
[i] Эллен Г. Уайт, Патриархи и пророки (Вашингтон, округ Колумбия; Review and Herald Pub. Assn., 1890), с. 62
[ii] Там же, с. 63
Клиффорд Голдштейн — редактор «Руководства по изучению Библии для взрослых». Его последняя книга — «Воскресший: Поиск надежды в пустом гробу.
По материалам Adventist Review
