Почему Бог не меняет правила
«Мы не сможем пробиться через это, Робинзон. У нас нет армии… Мы сможем победить, только если убедим мир, что… ты великий игрок в мяч и прекрасный джентльмен» [1].
Эти слова прозвучали из уст Брэнча Рикки, президента и генерального менеджера «Бруклин Доджерс». Это был конец 1940-х годов, и бейсбол, как и вся Америка, был сегрегирован. Ни один темнокожий спортсмен не играл в Высшей бейсбольной лиге (MLB) с 1884 года. Однако Рикки, благочестивый христианин, принял радикальное решение: Он собирался сломать цветовой барьер, подписав контракт с первым темнокожим игроком в современной истории MLB.
Но Америка не была готова. Ему нужен был правильный человек: тот, кто был не только отличным игроком, но и мог выдержать волну оппозиции, оскорблений и угроз, которые обрушились бы на него.
Этим человеком был Джеки Робинсон.
Рикки прямо сказал. «Сможешь ли ты это сделать? Будут оскорбления. Дешевые броски. Питчеры будут бросать тебе в голову».
Смущенный вопросом Рикки, Джеки спросил: «Мистер Рикки, вам нужен негр, который боится дать отпор?»
Рикки ответил уверенно. «Мне нужен игрок, у которого достаточно мужества, чтобы не сдаваться» [2].
Джеки Робинсон был более чем достаточно талантлив, чтобы играть в бейсбол высшей лиги. Но он был призван к чему-то большему: играть по другим правилам. Чтобы преуспеть в этой игре, он должен был относиться к другим не так, как они относились к нему. Сдерживаться, когда все в нем хотело дать отпор. Сохранять достоинство, когда другие обрушивали на него ненависть. В том же разговоре Рикки процитировал библейский стих:
«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб: Но я говорю вам, чтобы вы не противились злу» (Матф. 5:38, 39, KJV).
Призыв Джеки к сдержанности не просто изменил игру в бейсбол; он послужил проверкой характера, мерилом того, решит ли он принять высший принцип, который пронесся эхом через всю историю. Его история напоминает мне о другой. В другой момент, столетиями ранее. Сад, факелы, освещающие ночь, предательство друга. Ученик, не желающий смириться с поражением, достал меч и замахнулся.
«Положи меч твой на место». (Матф. 26:52)
В распоряжении Иисуса была вся власть во вселенной. Армия, легионы ангелов, стояли наготове (стих 53). Его не нужно было арестовывать, не нужно было заставлять Его страдать. Он мог взять власть в свои руки, победить Своих врагов и исправить мир Своим могуществом. Вместо этого Лев Иуды предпочел быть взятым в плен, быть ведомым как агнец на заклание. Не потому, что Он был слаб. Не потому, что Он был в меньшинстве. Но потому, что Он знал, что единственный способ преобразовать мир — это сокрушительная сила любви, продемонстрированная через смерть на кресте.
Но почему? Если Он — Бог, если Он устанавливает правила, почему Он не может просто изменить их? Зачем выбирать болезненный путь? Почему бы не перезапустить игру, не переписать сценарий? Почему любовь выглядит как боль и слабость, а капитуляция — как поражение? Зачем выбирать правила борьбы со злом, если зло вовсе не играет по этим правилам?
Выбор Бога быть ограниченным любовью
Размышляя над уроком этой недели, я вспоминаю, что в основе христианской веры лежит истина, которая не согласуется с нашей человеческой логикой: идея о том, что Бог, хотя и всемогущий, решает ограничить Себя определенными правилами в рамках Своего творения. Это кажется оксюмороном. Зачем всемогущему существу ограничивать себя в чем-то? Если Бог всемогущ, разве Он не использует Свою силу для достижения Своей воли?
В своей книге «Небесное трио» Тай Гибсон проводит важное различие между Божьим всемогуществом и тем, что мы часто принимаем за Божий всемогущий контроль:
«Если Всемогущий чего и не хочет, так это контроля. Бог обладает всей полнотой власти и, тем не менее, не использует всю Свою силу, чтобы всегда добиваться своего… Для Бога главное — любовь, а не власть. У Бога есть сила, но Бог есть любовь» [3].
Гибсон оспаривает фундаментальное предположение, которого многие придерживаются в отношении Бога: что абсолютная власть означает абсолютный контроль. В отличие от человеческих правителей, которые рассматривают власть как господство, Бог обладает всей полнотой власти, но Он не использует ее для навязывания Своей воли Вселенной.
Если бы власть в первую очередь определяла действия Бога, то Его воля исполнялась бы немедленно и повсеместно, без сопротивления. Вместо этого Бог добровольно ограничивает Свою власть, предпочитая действовать в рамках любви, а не принуждения. Он не подавляет человеческую волю, хотя мог бы это сделать. Он не принуждает к послушанию, хотя это было бы легко. Действия Бога определяются прежде всего любовью.
И поэтому Он играет в долгую, затяжную, неудобную игру, которая и есть любовь.
Бог добровольно ограничивает Свою силу, предпочитая действовать в рамках любви, а не принуждения.
Называть это «игрой» кажется неуместным, потому что мы видели, как выбор честности вместо коротких путей, верности вместо целесообразности, снова и снова происходил в истории. Мученики, которых сжигали на костре вместо того, чтобы отречься от своей веры. Семьи, которые прятали евреев в своих домах, зная, что выдать их означает смерть. Матери и отцы, которые прощали убийц своих детей, перенося немыслимое горе и не позволяя мести сказать последнее слово.
И все же выбор сдерживаться, а не мстить — это нечто большее, чем пассивное участие в жестокой игре. На самом деле он осознанный. Он представляет собой решимость, а не покорность. Джеки Робинсон не был пассивным; он действовал сознательно, зная, что его честность будет говорить громче, чем любой акт возмездия. Его молчание было не признаком слабости, а частью более широкой стратегии, направленной на изменение игры не только для себя, но и для последующих поколений. Такие лидеры, как Мартин Лютер Кинг-младший, не просто терпели трудности; они действовали целенаправленно, предпринимая стратегические усилия для создания значимых перемен. Подобным образом и Бог никогда не бездействует. Псалом 120:4 говорит нам, что Он «не дремлет и не спит». Сам Иисус не просто поддался страданиям; Он действовал с намерением, исцеляя, обучая и демонстрируя любовь даже перед лицом ненависти.
Писание напоминает нам, что выбор правильного, даже если он кажется неэффективным, лежит в самом сердце Божьей работы. Его сдержанность — это не пренебрежение; это терпение мастера-садовника, который возделывает землю, ждет и трудится, чтобы все могли спастись. Как Он говорит в Исаии 5:4: «Что еще можно сделать с виноградником Моим, чего бы Я не сделал в нем?» Хотя Он отказывается действовать вне рамок любви, Его любовь безгранична и всегда стремится к спасению до предела.
История показывает, к чему приводит игра по правилам любви. Джеки Робинсона когда-то называли слабаком, но в 1997 году MLB почтила его память, оставив его номер — 42 — во всей лиге, что стало первым и единственным случаем в истории бейсбола. Он стал символом мужества, которое пережило противостояние. Петр считал, что победа заключается в борьбе, но его истинная сила проявилась, когда он отложил меч и принял руководство Святого Духа. А Иисус? Он служит нам примером, побеждая саму смерть и прокладывая путь к жизни для всех.
Сила не вечна. Ненависть может быть громкой, но она никогда не бывает продолжительной. Империи поднимаются и падают. Завоеватели обретают власть, чтобы затем потерять ее. Но любовь превосходит их всех. В конце концов, любовь побеждает. Как сказал Мартин Лютер Кинг-младший: «Я верю, что последнее слово в реальности останется за безоружной правдой и безусловной любовью». Вот почему правда, временно побежденная, оказывается сильнее зла»[4].
Вопрос в том, хотим ли мы верить в то, что любовь, даже если она похожа на поражение, все равно является лучшим путем.
[1] R. Kahn, Rickey & Robinson: The True, Untold Story of the Integration of Baseball (New York: Rodale Books, 2015), pp. 107,108.
[2] там же.
[3] Ty Gibson, The Heavenly Trio: Exploring the Views of Ellen White and the Adventist Pioneers Regards the Trinity (Nampa, Idaho: Pacific Press Pub. Assn., 2020), p. 10.
[4] https://www.nobelprize.org/prizes/peace/1964/king/acceptance-speech/
Дэвид Буручара, M.Ed., LMHP-R, является клиническим психотерапевтом и проживает в Вирджинии, США.
По материалам Adventist Review