«Понимаю, что это дело Божие и вижу Его благословения каждый день» — Валерий Рябков

О жизни «Ковчега» рассказывает его основатель.

— Валерий Иванович, почему вы назвали ваш христианский дом милосердия «Ковчегом»?

Ной построил ковчег для спасения людей перед потопом, а Христос наше последнее время сравнивает с временем Ноя. Как в Ноевом ковчеге для всех было спасение и работа, так и у нас. Как в Ноевом ковчеге не всегда был приятный запах, потому, что там находились звери, птицы и животные, так и к нам некоторые приходят с неприятным запахом… Сначала под таким названием был зарегистрирован фонд.

— Сколько людей могут поместиться в вашем «Ковчеге»?

Сейчас в «Ковчеге» 120 человек. Летом меньше, — человек 80. В Горяновском доме инвалидов человек 15-20. Есть семьи с детьми. В Ковчеге находятся 13 детей. В один день пришло 8 человек. За один год проходят через «Ковчег» больше сотни людей. За все время прошло около двух тысяч человек.

Помните ли вы первых обитателей в вашем «Ковчеге»?

Самые первые Юрий Александрович, Владимир Иванович, Игорь, семья Калининых, Вадик и другие.

— Правда ли, что вы собираете бомжей в городе?

Позвонили мне с молитвенного дома на Нарымской: «Иванович, забери Ваню из России… лежит возле вокзала, у него нет документов, уже заморозки, жалко замёрзнет». Мы с сыном Женей подъезжаем. Машину поставили возле памятника. Проходим возле вокзала… там, где сейчас АТБ, — лежит один. Говорю: «Господи, дай другого», а другого нет. Я спрашиваю: «Ваня, что ты так опустился». А он грязный, ужастный, вонючий. Женя говорит: «Папа, что будем его брать»? А мне тоже не хочется брать. А Бог посылает мысль: «Если ты не возмёшь, то никто его не возьмёт». Я говорю Богу: «Беру«,- и мне так легко стало. Говорю Жене: «Это благословение». Хорошо брать, когда человек чистый, благодарный, а если в таком состоянии, то не совсем приятно. А как же его взять? Я спрашиваю водителя маршрутки: «Как можно заехать»? А он говорит: «А ты просто руками подними шлагбаум и заедешь». Подъезжаю, открываю двери в бус, подхожу к нему, и он заползает. Народа собралось много и говорят: «Вы зачем его забираете», (оказывается он стал кому-то нужен), но мы загрузили его и поехали. Запах был очень неприятный. Немного отъехали… меня правда стошнило, но всё равно мы его взяли, отмыли и переодели.

Гриша Носенко попросился, чтоб его забрать. Он находился недалеко от скорой помощи. Вши на нём кишели. Привезли, раздели наголо, обмыли, переодели, — совсем другой человек.

А одного забирали с улицы Московской, фамилия Ющенко. Он рассказывал, что его снимало телевидение. У него были отмороженные ноги. Он говорит журналистке: «Меня завтра в два часа заберут отсюда». А она говорит: «Не может быть…, я хочу подойти, и посмотреть на того человека, который будет тебя забирать». Я приехал и забрал, не дожидаясь журналистки. И это благословения, которые нам дает Господь.

Однажды Николай Александрович говорит мне: «Возьми одного бомжа, он завонял весь молитвенный дом на Нарымской». А я отвечаю: «У вас воняет, а у нас что будет пахнуть?» Многие так понимают. «Так у вас же там есть хорошие условия». «Какие условия? Условия очень простые», — говорю ему. Конечно же, взял…

Некоторые думают, что если я взял какого-то бомжа, то он будет всю жизнь благодарен. Нет, многие снова уходят бродяжничать и бомжевать.

Недавно пришли двое. Один не может сам раздеться. Шесть шведок, пять рубашек, четверо штанов. Он говорит: «Я в мае одел шведки, а сейчас холодно, то я надеваю на себя больше одежды». Еле-еле его раздели.

Недавно бабушка из Кировограда привезла мужчину. Это чудо, как она его довезла. Приехала поездом до Днепропетровска и звонит в 6 часов утра:

«Приедьте, заберите, нас не берут в маршрутки». Я приезжаю, а он ползет. «Что у тебя с ногами»? — спрашиваю. «Началась гангрена». Я посадил его в кабину, а он еще и закурил. «Ты в таком ужасном состоянии и еще куришь»? Он взял и выбросил пачку сигарет и говорит: «Я больше курить не буду». Они до Днепропетровска ехали в плацкартном вагоне в тамбуре. Запах страшный. Документов нет. Я звоню знакомому хирургу: «Надо помочь». «Если лекарства купите, тогда везите», — отвечает. Отрезали ему 9 пальцев. А так бы он умер.

Когда приходит человек новый, проверяем его на вши, чесотку, возим проверять на туберкулез.

— Как находят вас те, кто сам добирается к вам?

Людей, которые ищут «Ковчег» видно издали. Еду на машине, а человек с листочком бумаги стоит и что-то ищет. «Это нас ищет», — говорю. Подъезжаем, точно ищет нас. Или, идет и спрашивает у людей: «Где здесь живут верующие», и люди показывают на наш дом. Вроде вокруг все люди называют себя верующими, но почему-то показывают на нас. Когда кто-то их спрашивает: «А вам куда?», те отвечают по-разному: «В монастырь, или к грибникам».

— Сотрудничаете ли вы с какими-то организациями?

Сотрудничаем с фермерами, они овощи нам дают. Делаем на зиму около двух тонн томатного сока. Наши люди работают на хлебзаводе. Мы получает хлеб для «Ковчега», а также каждый вторник делимся овощами и хлебом с бедными людьми, которые приходят за помощью в молитвенный дом на Нарымской. Сотрудничаем с местной и районной больницами. С лесниками, поселковым советом, есть знакомые юристы.

— Что вы делаете с теми, кто не поддаётся исправлению?

Да, есть люди, которые не поддаются воспитанию, я их беру жить к себе в комнату, и они перестают ругаться. Некоторые менялись, а некоторые уходили…

Племянника Рахманова, который был борцом, направил Борис Иванович. До этого времени он мог заработать большие деньги, ушлый, грамотный, но пил и кололся. Через полгода открылся и говорит: «Иванович, я за тобой полгода наблюдал… я не мог поверить… думал, что ты притворяешься. Но как так можно жить, я не могу поверить». А потом он ушёл.

— Бывали ли неприятности с теми, кто в «Ковчеге»?

Очень много… Один открывает нож и идёт на меня. А я спрашиваю его: «Ты что хочешь меня зарезать?» Володя подбежал к нему и говорит: «Ты что на Ивановича нож поднимаешь?» И отняли нож…

Однажды весной вечером, после окончания вечернего служения я поднимаюсь по лестничной площадке к себе в комнату. Стоит один коренастый Петя. Спрашиваю: «Как ты попал сюда?» А он отвечает: «Я приехал с Полтавы, мне сказали, что вы принимаете». «А у тебя документы есть?» «Ничего нет». «А как тебя зовут?» «Петя». «А может Вася?» «Нет, Петя». «Ты может быть кого-то убил и пришёл сюда?» «Да, убил троих и за это отсидел». «Так тебе понравилось убивать и пришёл нас убить?» «Нет, я хороший». Я начинаю его проверять специальными словами. А он только улыбается. «Хорошо«,- и поселяю его в комнату, в которой уже живёт человек, и говорю: «Принимай его, он троих убил, ты может будешь четвертым». Сначала все было нормально, а потом стал выпивать. Я ему говорю: «Собирайся и уходи». А он мне отвечает: «Я бумеранг, возвращусь и тебя убью». «Хорошо». Через время приходит выпивший, я говорю: «Петя уходи». Но он так и не ушёл, где-то ночевал. Утром в субботу едем на служение, а Петя стоит на остановке. Я отвёз людей в молитвенный дом, помолились, возвращаюсь на остановку и говорю: «Петя есть два варианта: первый, — ты сам уходишь, второй — я тебя благословляю, и ты уходишь». Он говорит: «Оба варианта хороши, давай третий, — ты возьмёшь меня к себе?». «Петя, но это уже наглость… Хорошо, я тебя возьму, будешь жить со мной в комнате». «Но это же вилла». «Ты ж меня убьёшь, как и тех,» — говорю ему. «Нет, тебя нельзя убивать». Утром говорю: «Вставай, будешь работать. Сегодня пойдёшь туалет чистить». Он не захотел, оделся и ушёл,- для них это большое унижение. Больше не приходил.

И таких примеров очень много.

— Правда ли что в «Ковчеге» не курят?

На территории «Ковчега» курить запрещено, поэтому курящие выходят за территорию в «Вавилон» и там курят.

— Как у вас получилось построить молитвенный дом?

Однажды пастор Владимир Гапон говорит: «Ты ищешь участок под молитвенный дом, а брат Николай Александрович ищет покупателя». Брат Николай согласился продать недостроенный дом без документов за полцены, а знакомый адвокат помог через решение суда его оформить. Господь благословил построить молитвенный дом, и сейчас в нём есть и две квартиры.

— Знаете ли вы людей, которые, как и вы, делают подобное дело?

Есть в Киеве одна сестра Петровна, о которой мне рассказали в Обиходах. Я попросил ее телефон, созвонился, и она, приехав к нам, рассказывала свою историю. Она сама раньше бомжевала, но Господь изменил её жизнь. Ей было видение: «Стоит она на краю грязного пшеничного поля, а посреди поля сидит Иисус Христос и зовёт её. Она думает: «Как я пойду такая грязная к Нему», — но подошла, смотрю, а вокруг Него лежат драгоценные камни. И он говорит: «Будешь со мною делать работу, которую никто не хочет делать». И она кормила бомжей, работала с наркоманами и помогала им. Однажды подходит к женщине, а та грязная-грязная, и чем-то угощает. Она берёт с её грязных рук и ест. Правда через некоторое время выскочила у нее инфекция, но потом Бог исцелил.

— Как вы выдерживаете такую нагрузку, ведь каждый день надо находиться с этими людьми?

— Лет пять назад думал, что сойду с ума, но Господь даёт силы. Люди в «Ковчеге» хорошие, только жизнь немного их поломала. Если б я их не любил, то не выдержал бы. Понимаю, что это дело Божие и вижу Его благословения каждый день.

Беседовал пастор Степан Кампен