(Justo González A Brief History of Sunday from the New Testament to the New Creation) (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2017), 156 стр.
Многие адвентисты седьмого дня объясняют историю перехода от празднования субботы к воскресенью просто упоминая известный указ императора Константина, датируемый 321 г. н.э. Как ясно видно из этой книги, необходимо уделить особое внимание ранней истории переноса святости с субботы на воскресенье, потому что этот вопрос на самом деле сложнее. Новая книга Гонзалеса, известного методистского богослова, автора множества книг по религиозной истории (наиболее значительна его трехтомная История христианской мысли) стала важным дополнением к обширному собранию его публикаций.
С самого начала Гонзалес определяет границы своей темы, замечая, что у него есть несколько друзей-адвентистов. Но адвентистских читателей не должно удивлять, что он считает Откр. 1:10 и Дидахе (очень ранний христианский документ, впервые опубликованный в 1883 году, который одни ученые относят к концу первого века, а другие — к первой половине второго века) и указанный в них «день Господень» как косвенное указание на воскресенье.
Однако, необходимо отметить, что выражение, используемое в Дидахе (14:1) может вовсе не относиться к дню. Более того, он предполагает, что даже в четвертом веке некоторые или, вероятно, многие христиане соблюдали субботу, а затем день Господень [то есть воскресенье] на следующий день. Иными словами, день Господень отмечаемый в первый день недели, не был заменой субботы, но был отдельным празднованием воскрешения Христа (с. 23).
Тем не менее, автор признает, что «чрезвычайно сложно, если вообще возможно, определить большинство деталей христианского поклонения в ранние века» (с. 36). Адвентистские ученые и пасторы смогут почерпнуть из этой книги богатый материал. К примеру, автор блестяще суммирует переход к воскресенью во времена императора Константина, ставшего покровителем христианства (ученые яростно спорят о том, насколько искренним он был в этом процессе). Ясно, что после этого христианская церковь изменилась. Литургии стали более громоздкими, священники облачились в ризы и предметы культа, музыку стал исполнять хор, а паства должна была сидеть и восхищаться. Таким образом предполагалось, что в процессе богослужения участниками овладевала мистическая сила. Возводились новые, зачастую сложные по своей структуре дома для поклонения, в то время как церковь боролась с тем, что было связано с взрывным ростом. Такой рост требовал резкое сокращение периода подготовки к крещению (с. 48-51). Несмотря на указ Константина о дне отдыха, пишет Гонзалес, понятие о субботнем покое лишь гораздо позже стало ассоциироваться с воскресеньем (с. 60).
Эпоха Средневековья принесла «новое настроение» в поклонении. Хотя и признается, что молитвы за умерших появились в еврейской литературе еще в меж-заветный период (2 Мак. 12:38-46), Гонзалес отмечает, что христианская доктрина о чистилище не утвердилась до Григория Великого (бывшего Папой Римским с 590 до 604 гг.), когда заупокойные мессы стали общепринятыми (с. 72). К этому времени покой стал также считаться необходимой частью воскресного поклонения. Список запрещенных действий рос и становился все более определенным и параллельным более ранним раввинистическим предписаниям (с. 86). В конце концов, на Тридентском соборе католическая церковь утвердила воскресное поклонение как происходящее от авторитета церкви (с. 99). Это стало ответом протестантским реформаторам, отвергавших авторитет апокрифов и любых практик (например, молитв за умерших), которые не могут быть подтверждены текстами из Ветхого или Нового Заветов. Гонзалес говорит о довольно незаметном переходе от субботы к воскресенью, который начался довольно рано, но полное принятие которого заняло много веков и полностью завершилось не ранее, чем в период Реформации. Тридентские католики использовали его как повод для критики протестантов, которые, поклоняясь Богу также в воскресенье, тем самым подтверждали авторитет Римской католической церкви.
Адвентистские пасторы и богословы по достоинству оценят и раздел о сабаттарианизме седьмого дня — связанный как с возрождением празднования седьмого дня субботы среди анабаптистов, так и среди более поздних пуритан.
Единственной слабой частью этого раздела является то, что автор не смог адекватно объяснить, почему существовали и другие группы, такие как вальденсы в северной Италии или на границах Франции, которые на протяжении многих веков (вплоть до конца восемнадцатого и начала девятнадцатого веков) отказывались признавать власть Римской церкви, включая празднование воскресенья. Можно также привести в качестве аргумента и тот факт, что есть и другие группы вне западного влияния, такие как субботствующие на Гоа, в Индии и среди эфиопских христиан в Африке, которые так же сохранили традицию поклонения в седьмой день субботу (по крайней мере до тех пор, пока миссионеры Римской католической церкви не «обратили» их в семнадцатом веке).
Необходимо также отметить наблюдение автора о том, что значение слова «суббота» во многих языках было связано с седьмым днем. Однако, в английском языке слово «суббота» не имеет этой коннотации, тем самым облегчая задачу приравнивания «субботы» («шаббата») к воскресенью. Гонзалес утверждает, что этот переход к воскресенью вместо субботы завершился в эпоху ранних американских пуритан (с. 118), которые назвали воскресенье «святой субботой» (с. 121). Адвентистские богословы1 уже отмечали важность пуританства для адвентистского богословия, поэтому данный раздел не станет для них сюрпризом, но на самом деле, мне бы хотелось, чтобы он был проработан более детально.
В целом данная книга представляет собой сжатый, и вместе с тем детальный обзор воскресного поклонения, которое, как отмечено выше, за прошедшие два тысячелетия достаточно часто совпадало с седьмым днем субботой. Главы короткие и легко читаются. Адвентисты седьмого дня могут многое узнать из этого изложения истории сакрализации воскресенья, в том числе увидеть сложность этого вопроса и оттенки значения, которое этот день имел на протяжении христианской истории. Это также может означать, что, говоря о переходе с субботы на воскресенье, необходимо быть осторожными, поскольку так мало документов сохранилось с раннего периода. Исследователи предполагают, что уцелело менее одного процента известных документов. Ясно, что некоторые христиане начали поклоняться Богу в воскресенье в середине второго века, но лишь позже воскресенье стало днем отдыха. На протяжении веков христиане в разных местах чтили оба дня, а иногда они отводили и субботу, и воскресенье как дни поклонения. Книга Гонзалеса вносит важный вклад в историю, показывая, насколько сложным был этот переход в разные века и в различных уголках мира.
Для тех, кто преподает историю и доктрину о субботе, очень сложно найти нужные ресурсы. Я лично использовал сборник материалов, изначально составленный в 1980-х годах, но к сожалению этот важный сборник2 давно уже не печатается. Данная книга должна стать напоминанием о необходимости современной, проработанной монографии о седьмом дне субботе, над которой сейчас и трудится ИБИ. До тех пор книга Гонзалеса может стать полезным ресурсом для тех, кто преподает эту тему. Несмотря на свои недостатки, она может дать полезную информацию о толковании воскресенья, поскольку дает обзор последних исследований на тему воскресенья. Богатое разнообразие недавних публикаций, цитируемых в этой книге, указывает на то, что адвентистам седьмого дня следует публиковать больше трудов на эту жизненно важную тему.
Майкл У. Кэмпбел, профессор Международного адвентистского института последипломного образования (AIIAS) в Силанге, Филиппины.
По материалам бюллетеня Института библейских исследований
1Например, Bryan Ball, The English Connection (Cambridge: James Clarke, 1981); idem., The Seventh-day Men (Oxford: Clarendon, 1994).
2 Kenneth A. Strand, ed., The Sabbath in Scripture and History (Washington DC: Review and Herald, 1982).