Приложение, находящееся передо мной (Atomic Clock) измеряет мгновения в 1/100 секунды, так быстро, что цифры дрожат и мигают, становясь нечитаемыми (попробуйте сосчитать 99 цифр в секунду). Вот как быстро мгновение уносит нас с собой или, возможно, как быстро оно оставляет нас позади (подобно тому, как время поступает с нами, когда мы умираем). В принципе, мы можем замедлить мгновение относительно других, даже остановить его (путешествовать со скоростью, близкой к скорости света, или попасть в черную дыру); в действительности же мы — конечные и временные существа, беспомощно запертые в пространстве и времени и едва ли способные понять нашу собственную конечность и временность, не говоря уже о вечности и бесконечности, в которых они заключены.
Для Исаака Ньютона время и пространство, абсолютные и неизменные, содержали в себе материал вселенной, как стеклянный аквариум содержит воду и рыбок. Для Альберта Эйнштейна пространство и время слились в пространство-время, которое само является частью и неотъемлемой частью материала Вселенной, и которое само изгибается и прогибается в ответ на этот материал, как кожа на нашем теле. Самым драматическим проявлением этого изгиба и изгибов является гравитация.
А расстояния? Если свет (который движется со скоростью 186 000 миль в секунду) преодолевает более 112 миллиардов миль за неделю, как мы представляем себе край нашей наблюдаемой Вселенной — 93 миллиарда световых лет в ширину и расширяющейся (опять же, во что?)? У нас, существ, занимающих около 1,76 кубических футов, не хватает нейронов, нейротрансмиттеров и синаптических связей, чтобы представить себе такое огромное пространство. Наше воображение меркнет перед этой идеей. Наш мозг просто слишком мал.
Пространство так велико, мы так малы; время так велико, мы так мимолетны.
А с другой стороны? Согласно квантовой теории, наименьшее расстояние измеряемого пространства — это Планковская длина, 1,6×10-35 метров. «Чтобы дать вам представление, представьте себе туннель Большого адронного коллайдера. Это кольцо диаметром около 10 километров. Планковская длина сравнима с диаметром протона, как радиус протона с диаметром Большого адронного коллайдера.» У нас слишком много нейронов, нейротрансмиттеров и синаптических связей, чтобы наш мозг мог мыслить настолько мелко. Наш мозг просто слишком велик.
Кроме того, вакуум космоса не пуст, а кипит, бурлит и колеблется, порождая материю и антиматерию, частицы то появляются, то исчезают. Он содержит поле Хиггса, ответственное за придание материи массы, и насквозь пропитан (как они считают) темной энергией, которая (как они считают) заставляет Вселенную расширяться с той скоростью, с которой она расширяется (опять же, во что?). А рассеянные атомы водорода населяют каждый кубический метр.
А время? Хотя мы многое понимаем о времени в контексте теории относительности Эйнштейна, но, как пишет Ричард Мюллер, «примечательно, что мы так мало понимаем об основах времени — что это такое и как оно связано с реальностью».
Почему время течет (или стоит на месте, а мы, в пространстве, движемся сквозь него?) только в одном направлении — из прошлого в настоящее и будущее? Время должно быть чрезвычайно мощным, потому что, будь то в Тасмании или Париже, оно мгновенно преобразует сиюминутное настоящее в несуществующее прошлое. И одновременно оно втягивает несуществующее будущее в сиюминутное настоящее, прежде чем превратить его тоже в несуществующее прошлое. Кажется, что все, что есть, — это «сейчас», этот «загадочный и эфемерный момент, который меняет свое значение каждый миг» и который, опять же, либо увлекает нас за собой, либо оставляет позади.
А может быть, ни то, ни другое? Ученые теоретизируют о «блочной вселенной», которая учит, что все пространство и время существуют одновременно и что течение времени — прошлое, настоящее, будущее — является иллюзией. «Представьте себе обычный кусок цемента», — говорит Марина Кортес, космолог из Королевской обсерватории в Эдинбурге. Он имеет три измерения, но мы живем в четырех измерениях: три пространственных измерения плюс одно измерение времени». Блочная вселенная — это четырехмерный блок, но вместо того, чтобы быть [сделанным из цемента, он сделан из] пространства-времени. И все пространство и время Вселенной находятся в этом блоке«. Подобно тому, как наше пребывание в одной части пространства не отрицает существования других частей, наше пребывание в одном мгновении времени не отрицает существования других мгновений, то есть прошлого и настоящего — даже если мы ощущаем только настоящее. Эта теория может объяснить, как Бог, находясь вне пространства и времени, видя перед собой всю блочную вселенную, знает не только прошлое, но и будущее.
Кроме того, точно так же, как крайности пространства — от планковской длины до бесконечности — сбивают наш мозг с толку, крайности времени тоже. Как мы можем понять самое маленькое из известных измерений времени — планковское время, то есть время, которое требуется свету (186 000 миль в секунду), чтобы пройти одну планковскую длину (сотая часть миллионной доли триллионной части диаметра протона)? И все же это легко по сравнению с другой крайностью — бесконечностью. Находясь между ними, мы не понимаем ни того, ни другого.
Как мы можем постичь наименьшее из известных измерений времени — планковское время, то есть время, которое требуется свету (186 000 миль в секунду), чтобы пройти одну планковскую длину (сотая часть миллионной доли триллионной части диаметра протона)?
Хотя в Боге «мы живем и движемся, Им существуем » (Деяния 17:28 ИПБ), мы также делаем это в пространстве и времени. Возможно, их так трудно понять, потому что они являются основополагающими и фундаментальными для мышления в целом (попробуйте представить себе что-либо физическое в отрыве от пространства и времени). Возможно, пространство и время — это вещи, которые, по словам Томаса Нагеля, «не могут быть объяснены, потому что они должны входить в каждое объяснение»?
Неудивительно, что этот текст находит во мне отклик. «Ведь мы вчера только появились. Что нам известно? И дни наши земные — лишь тень» (Иов 8:9 ИПБ). А вот это: «Так вот и мы ныне видим всё неясно, как в тусклом зеркале» (1-е Коринфянам 13:12 ИПБ). И это тоже: «Мудрость же мира сего пред Богом не более, чем заносчивая глупость» (1-е Коринфянам 3:19 ИПБ).
Пространство так велико, мы так малы; время так продолжительно, мы так мимолетны (точно «вчера» и, в конечном счете, не «завтра»). Даже с нашими атоморазрушителями, которые ведут нас в одном направлении, и спутниковыми телескопами, которые ведут нас в другом, мы почти ничего не знаем, и многое из того, что мы знаем, когда Бог «высветит сокрытое во тьме» (1-е Коринфянам 4:5 ИПБ), все равно окажется неверным.
Если мы едва можем постичь творение, то тем более Того, Кто создал его, а затем умер за него; или, вернее, умер за такую бесконечно малую его частицу, каковой являемся мы — бесконечно малая частица? Поскольку мы обитаем в таком маленьком пространстве и в течение такого короткого времени, мы можем не знать многого о творении, но мы знаем достаточно, чтобы любить и поклоняться его Создателю.
Клиффорд Гольдштейн — редактор пособий по изучению Библии для взрослых в Генеральной конференции адвентистов седьмого дня и многолетний обозреватель журнала Adventist Review.
1 http://backreaction.blogspot.com/2020/02/does-nature-have-minimal-length.html
2 Мюллер, Ричард А. Сейчас: The Physics of Time (стр. 13). W. W. Norton & Company. Kindle Edition.
3 Ibid. p. 5
4 https://plus.maths.org/content/what-block-time
5 Нагель, Томас. The Last Word (Oxford University Press, 1997) p. 76.
По материалам Adventist Review