За последний месяц я подружился с несколькими людьми из моего окружения, которые принадлежат к разным конфессиям, но, тем не менее, имеют довольно общую историю.
Это Найя, женщина из Иордании, которая отвергла мусульманскую веру своего детства; Тоби, уроженец восточной части штата Теннесси, выросший в строгой христианской семье, но в настоящее время считающий себя язычником; Майкл, выросший в номинальной католической семье в штате Мэн, но ставший ярым атеистом1.
Есть и другие, но все они представляют собой срез людей в Америке, и особенно в моей части Америки, которые пополняют ряды постоянно растущей группы, известной как «нерелигиозные» — те, кто на вопрос о религиозной принадлежности ставит галочку в графе «нет».
Несомненно, существует огромное количество причин, по которым люди отвергают организованную религию. Но чаще всего я сталкиваюсь со следующей общей темой: люди устали от того, что им указывают, что делать, и испытывают чувство эйфории, когда вступают в жизнь, свободную от правил и предписаний, навязанных им всевидящим божеством или его земными представителями.
Иными словами, эти люди — классические постмодернистские релятивисты, о которых мы так много слышим, у которых аллергия на абсолютную истину и которые считают, что каждый должен быть волен сам определять, что хорошо, а что плохо.
Конечно, соблазнительно сделать вывод, что такие люди просто хотят восстать против Бога, потому что в их жизни есть грех, от которого они не хотят отказываться. Это, несомненно, верно для некоторых — возможно, даже для многих.
Но я думаю, что в большинстве случаев происходит нечто другое, что может быть не столь очевидно для тех, кто общается с этими людьми на расстоянии: многие из них справедливо восстают против религиозных систем, основной валютой которых является чувство вины, стыда, контроля и принуждения — религиозных систем, которые строго следят за соблюдением правил, созданных людьми, и лишены мотивирующей силы Евангелия.
Именно с этим в свое время столкнулся Иисус, критикуя религиозных лидеров за то, что они взвалили на плечи людей «тяжелое бремя», которое «трудно нести» (Мф. 23:4). Они «учили заповедям человеческим, как учениям» (Мф. 15:9), что, по словам Эллен Уайт, заставляет людей отвергать и восставать не только против человеческих правил, но и против Божьих заповедей2.
Проще говоря, беззаконие ощущается как экстаз, когда тебя преследуют люди, пытающиеся контролировать тебя с помощью правил, которые они приписывают Богу. Бунт ощущается как освобождение в ответ на принуждение, основанное на страхе.
И именно в таком контексте книга Откровение описывает последние дни.
Я не уверен, что ответ заключается в том, чтобы дать людям «правильные» правила. Правила, даже самые правильные, не привлекают тех, кто сгорел от религии, основанной на стыде и законе. Им кажется, что это просто повторение одного и того же.
Вместо этого им нужен Иисус — единственный, кто может дать им покой и по-настоящему избавить от чувства вины и стыда.
Действительно, по словам Эллен Уайт: «Только любовью пробуждается любовь»3.
Так давайте же дадим им любовь.
1 Это не настоящие имена.
2 См. статью Эллен Г. Уайт «Знамения времени», 11 сентября 1893 г.
3 Ellen G. White, The Desire of Ages (Mountain View, Calif.: Pacific Press Pub. Assn., 1898, 1940), p. 22.
Шон Брейс — пастор и автор из Бангора (штат Мэн), последняя книга которого «Стол, которого я жду» (издательство «Знаки») рассказывает о недавнем путешествии его и его церкви к жизни, ориентированной на миссию. Он также является доктором философии Оксфордского университета, исследуя американское христианство IX-XIX веков.
По материалам Adventist Review