22 главу Иеремия начинает с того, что обращается к царю, как к представителю всей династии дома Давидова. (Таким образом Исаия обращался к Ахазу; см. Ис.7:2,13). «Производить суд и правду» — был эстетический принцип царства Давида (Иер.21:12;22:3) Призывая весь царский двор исполнять свой долг, Иеремия указывал на единственно верный путь к безопасности государства. Выражения «жительница долины» и «скала равнины» (Иер.21:13) звучат странно, но они, несомненно, относятся к Иерусалиму.
На вопрос: «Кто выступит против нас и кто войдет в жилища наши?» (Иер.21:13) Иеремия отвечает, что он убежден, что Бог покарает тех, кто игнорируя свои обязательства перед Ним, чувствуют себя в безопасности.
В стихах 1-9 главы 22 Иеремия повторяет то, что он говорил: справедливость и правда (праведность) — вот основание престола Давидова. Бог торжественной клятвой (Иер.22:5) объявил о низвержении престола и поражении народа, если эти слова не будут услышаны. Он определил полное разрушение, подобное тому, как если бы люди вырубили и сожгли леса Галаада и Ливана. Это разрушение продемонстрирует народам неверность народа Завета своему Богу.
Иеремия оплакивает изгнание Иоахаза (Иер.22:10-12). После смерти Иосии народ избрал царем его третьего по старшинству сына Саллума (Иоахаза). Но победоносный фараон Нехао лишил его престола и увел в изгнание (4Цар.23:33-35). Иеремия оплакивал изгнание своего молодого царя — изгнание, из которого он никогда не вернется. Иоахаз правил всего три месяца. Иеремия оплакивал его изгнание больше, чем он сожалел о смерти его праведного отца. В суде над Иоахазом была какая-то окончательность, говорившая сама за себя.
Иеремия укоряет Иоакима (Иер.22:13-19). Следующая по порядку суровая смелая весть, обращена к Иоакиму. Он был посажен на трон тем же фараоном Нехао, который лишил престола Иоахаза. Согласно 4Цар.23:33-35, фараон наложил на землю дань в сто талантов серебра и один талант золота. Это было ужасным налоговым бременем для земли. Иоаким, одержимый манией величия, собрал серебро и золото с населения страны, а сам, тем временем, строил себе дворец, обшитый кедром и покрашенный красной краской (киноварью).
Иеремия спрашивает его: «Думаешь ли ты быть царем, потому что заключил себя в кедр?» (Иер.22:15). Иоаким, жестокий, жадный и богатый, был полной противоположностью своему отцу Иосии. Взор его был устремлен » к корысти«, а сердце — к «пролитию невинной крови». Он был полной противоположностью тому двойному идеалу дома Давидова: справедливость и праведность. Поэтому он был обречен на преждевременный и бесславный конец.
Не совсем ясно, к кому обращены слова в Иер.22:20-30, но в них подтвержден тот же принцип, который защищал Иеремия. Это укор царям за нежелание прислушиваться к голосу своего Благодетеля. Рок погубит этих правителей, (пастырей). Хотя Иудея и чувствовала себя в безопасности, подобно птице, свившей гнездо высоко в ветвях ливанского кедра, такая самоуверенность скоро обратится в страх. Древнееврейское слово, переведенное «благоденствие». Слово Божие, обращенное к Иудее в дни ее благоденствия и покоя, не было услышано. А теперь на нее уже пришел суровый суд.
Иеремия предостерегает Иехонию (Иер.22:24-30). Иехония наследовал трон своего отца. Он и его мать, вдова Иоакима, были несчастными жертвами Иоакима. Трезвые и рассудительные слова, обращенные к юному царю, которому было всего восемнадцать лет, исполнились, когда халдеи в 597 г. до Р. Х. увели в изгнание его и его мать (4Цар.24:8-16). И все же, на Иехонии, как на правящем царе, лежала ответственность за престол Давида. Иеремия заявил, что хотя Иоаким и был подобен перстню на правой руке Бога, все равно он будет сорван с руки и предан на суд в руки халдеев. Иехония будет отброшен, подобно сломанному горшку или никчемному сосуду.
Более того, в бедственном положении Иехонии была какая-то загадочность. Хотя в действительности, он не был бездетным, в династическом плане он не имел наследника. Он не оставит преемника на престоле Давида. И потому его некролог мог быть вполне записан уже сейчас в анналах его страны.
Пастор Павел Вистратенко
