Выражение «страх Господень» или «страх Божий» передает в синодальной версии еврейскую идиому, которая используется во многих библейских текстах и отражает развитую в Ветхом Завете концепцию отношений завета между Богом и вступившими с Ним в завет людьми. Данное выражение в оригинале включает термин «ярах», что буквально означает: «Яхве видит«.[1] То есть, вступивший в завет с Яхве человек ходит в «ограде» десятисловного закона, соблюдая заповеди Божьи, и осознает, что Яхве видит каждый его шаг. Он боится оскорбить светлый взор Господа, преступив Божий закон.
Как поясняет Жак Дукан, «страх Божий» амбивалентен: с одной стороны, он порождает здоровое напряжение, продиктованное ответственным отношением к завету и осознанием Божьей святости (легкомысленное отношение к святому означает смерть); с другой стороны, страх Божий дает ощущение уюта и покоя: «Яхве видит», а значит, не допустит, чтобы со мной случилось что-либо, что не послужит к моему благу.
Таким образом, выражение «страх Божий», во-первых, описывает чувство, которое испытывает человек, а не Бог; а во-вторых, это чувство продиктовано не животным ужасом перед могуществом Бога и Его возмездием, а благоговением перед Ним и боязнью разрушить отношения завета с благим Господом, выведшим из дома рабства (Исх. 20:1-2).
В Священном Писании (в основном, в разделе «Кетувим«[2]) содержится определение страха Божьего как стремления соблюдать Его заповеди, что названо «мудростью» или «началом мудрости». Заповеди — откровение Божьего характера. Страх Божий = Мудрость — означает строить жизнь на основе этого откровения. Следует заметить, что еврейское определение мудрости, как построение отношений в рамках Декалога, радикально отличается от греческого понятия «софия», подразумевающего ментальные характеристики человека. Возможно, именно поэтому в Книге Притчей мудрость олицетворена добродетельной женой, вступив в отношения с которой человек обретает все (жена, согласно Быт. 2 — лучший из Божьих даров человеку). Как замечательно выразил то Джон Уолтон: «Если подразумевать мудрость, как способность прозревать порядок изначально присущий сотворенному миру, то ее можно достичь только через Того, Кто установил этот порядок«.[3]
Из библейских определений совершенно очевидно, что «страх Божий/ Господень» присущ не Богу, а человеку, и что он формирует позитивную мотивацию для соблюдения заповедей. Рассмотрим ряд библейских определений:
Иов.28:28 «… вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла — разум».
Пс.110:10 «Начало мудрости — страх Господень; разум верный у всех, исполняющих [заповеди Его]».
Прит.1:7 Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление».
Прит.2:1,5 1 Сын мой! если ты примешь слова мои и сохранишь при себе заповеди Мои… то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге«.
Прит.8:13 «Страх Господень — ненавидеть зло…»
Прит.9:10 «Начало мудрости — страх Господень, и познание Святого — разум».
Прит.10:27 «Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся». (Сравните данный текст с контекстом Втор. 10:12 и Втор. 30:19, где продление жизни — следствие соблюдения Божьих заповедей).
Прит.14:27 «Страх Господень — источник жизни, удаляющий от сетей смерти».
Прит.15:33 «Страх Господень научает мудрости, и славе предшествует смирение».
Ис.33:6 ″ …настанут безопасные времена твои, изобилие спасения, мудрости и ведения; страх Господень будет сокровищем твоим«.
Во множестве других текстов выражение «страх Господень» обрамлено контекстом, содержащим указание на Божий закон. Возьмем, к примеру, Псалом 18. В первой половине этого псалма воспеваются чудеса Божьего творения: «Небеса проповедуют славу Божью…» и т. д. А вторая половина данного псалма воспевает намного более великие чудеса Божьего закона (т. 7-8), а далее в 9-м тексте говорится о чистоте Божьего страха. Для иудеев такой переход был вполне логичен, поскольку закон — неотъемлемый элемент концепции Божьего страха.
Может возникнуть вопрос: почему в тексте Пс. 18:9 для определения страха Божьего используется атрибут «чист». В Септуагинте для перевода этого термина используется слово «хагиос» — «свят». Как известно, термин «святой» распространяется на то, что используется в служении Богу. Таким образом, данное употребление размежевывает «страх» в его обычном значении негативной эмоции и «страх» оскорбить Божий взор недостойным действием, высказыванием или даже мыслью.
В Новом Завете выражение «страх Господень» встречается лишь единожды во 2-е Кор. 5:11. Но, следует заметить, что, как и в случае с термином «мудрость», греческий термин «страх», использованный в данном выражении, имеет совершенно иное семантическое наполнение (идентичное содержанию русского слова «страх»).
Соответственно, библейское выражение «бояться Бога» отражает концепцию Божьего страха. То есть при использовании данного выражения не имеется в виду ужас перед Богом или Его возмездием, но подразумевается благоговение перед Господом и желание сохранить с Ним отношения доверия и любви, характерные для завета между Богом свободы и Его освобожденным от власти греха и (человеческого) страха народом.
Твой взгляд звучит как музыка, Господь,
Мне от него уютней и светлее,
Душа моя становится щедрее,
Покорней духу немощная плоть.Душевный мир и правда неразлучны,
Когда глядятся в сердце небеса…
Страх Божий — с Богом жить глаза в глаза,
Боясь нарушить чудное созвучье.[4]
Е.В. Зайцев, Директор института библейских исследований. В подготовке ответа принимала участие Н.И. Щеглова, преподаватель Заокской духовной академии
По материалам сайта Института библейских исследований ЕАД
[1] Материалы лекций Ж. Дукана, «Bible Literature». Курс был прочитан в п. Заокский в 1991 г.
[2] «Кетувим» — «Писания» третий раздел еврейского Танаха, включающий поэтические книги Библии. Как известно, Танах состоит из Торы (Пятикнижие Моисея), Невиим — пророков, а все остальное — Кетувим.
[3] Уолтон, Дж., Мэтьюз, В., Чавалес, М. Библейский культурно-исторический комментарий. С. 579.
[4] Н. Щеглова. На том берегу времен. С. 128.
